Та богиня — мраморная,
Нарядить — от Ламановой
Не гляди, что мраморная —
Всем бока наламываем!
В своем стихотворении «Полотерская» Марина Цветаева упоминает фамилию Надежды Ламановой – известного в начале прошлого века модельера. Судьба этой женщины по истине удивительна. Она смогла сделать карьеру как в императорской, так и в советской России.
Надежда Петровна Ламанова – наследница обедневшего дворянского рода. Будущий модельер родилась в деревне Шутилово Нижегородской губернии. С детства Надежда была очень подвижной. Она активно принимала участие во всех играх и старалась занимать лидирующие позиции. Авторитарные качества пригодились Надежде и в дальнейшем. Она закончила Мариинское училище первого разряда и получила диплом учителя географии. Документ давал возможность Ламановой преподавать в крестьянских школах. Правда объяснять ученикам, где находится Европа, а где Африка девушка не очень желала. Поэтому в возрасте 20-ти лет Надежда уезжает из родительского дома и отправляется покорять Москву. Там она поступает в школу кройки и шитья под руководством Ольги Суворовой, где учится два года. Получив аттестат, Ламанова приходит в мастерскую Войткевичей. Ее назначают начинающим специалистом и поручают всю подсобную работу. Девушка должна была не только переводить лекала на ткань, но и кроить, сметывать детали нарядов. Вскоре, однако, Надежду повысили в ранге и сделали главной закройщицей. К Ламановой потянулись клиентки. Они желали выглядеть нарядно, модно и привлекательно. А Надежда знала, как это сделать.
Несколько лет спустя, почувствовав самостоятельность и признание публики, Ламанова решается на рискованный по тем временам шаг. Она открывает собственное ателье по пошиву одежды. Мастерская расположилась по адресу Большая Дмитровка, 25. Место Надежда выбрала с умом. Это был почти центр. Здесь проживали знатные аристократические персоны. Новая фабрика по созданию костюмов, естественно, привлекла их внимание. Так у Ламановой стали одеваться представители театральных кругов, а вслед за ними о талантливом модельере прознала и императрица Александра Федоровна.
Царская особа не раз заказывала костюмы у Надежды Петровны, предпочитая ее другим кутюрье. Императрица даже пожаловала Ломановой особый статус - поставщика Двора Ея Императорского Величества. Это дало возможность кутюрье не только еще больше укрепить свое положение, но и существенно повысить цены на услуги. Вот что пишут современники о Надежде Ламановой:
«...она подавала счета богатым московским купцам в десятки тысяч. Курьезны были её рассказы, как купцы «торговались» с ней — купцы любят, чтобы им «делали скидки». Так, например, подаст она счет на 34 240 руб. Приезжает «сам» М. А. Морозов (Тверская мануфактура) и говорит: «Надежда Петровна, уж вы мне уступите, скиньте 240 руб.» «Извольте, с удовольствием!» Жена великого князя Михаила Александровича, графиня Брасова, урожденная Шереметьевская, Наталья Сергеевна, так и осталась должна Надежде Петровне 20 тыс. руб.».
Любопытно, но модельер никогда не создавала эскизов. Она просто не умела рисовать. Впрочем, свою непредрасположенность к живописи Надежда Петровна с лихвой компенсировала другими приемами. Она предпочитала работать «вживую». Ламанова формировала ту или иную модель одежды непосредственно на клиенте. Кутюрье располагала по всему периметру фигуры ткань и начинала ее подкалывать со всех сторон. Себя Ламанова сравнивала со скульптором, который из обыкновенного булыжника вытесывает настоящее произведение искусства.
Разумеется, модельер была в курсе всех трендовых направлений. С этой целью она неоднократно посещала Париж. Во время одной из своих поездок во Францию Надежда Петровна познакомилась с кутюрье Полем Пуаре. Они совместно обсуждали модные тенденции, пытаясь понять, как могут измениться тренды лет через десять – пятнадцать.
Новый этап в творчестве Ламановой начнется, когда ее давнишний друг Константин Станиславский предложит сотрудничество с Московским Художественным театром. Талантливая Надежда Петровна, окрыленная перспективной стезей, с головой погрузится в сценическое пространство. Ее наряды будут полны фантазии и экстравагантности. Параллельно модельер приступит к сотрудничеству с Дягилевым. По эскизам Льва Бакста она сошьет костюмы к знаменитым «Русским сезонам», которые с успехом шли в столь любимом ей Париже. Публика от профессионализма Ламановой окажется в восторге. Местные газеты не один раз будут петь ей дифирамбы.
Черная полоса наступит для Надежды Петровны после Октябрьской Революции. В 1919-м году модельера арестовали. Доподлинная причина задержания так и останется неизвестной. Ламанова пробудет за решеткой два с половиной месяца и выйдет из неволи только благодаря многочисленным прошениям Максима Горького.
Впрочем, кутюрье удастся вернуться к любимой работе. Официально она будет создавать простую одежду для широких масс населения. А свое свободное время Ламанова посвятит изучению народного русского костюма. Так на свет появится целая коллекция платьев в русском стиле. В 1925-м году линейка Надежды Петровны даже отправится на Всемирную выставку в Париж, где получит мировое признание специалистов в сфере моды. Ламанову заграницу, однако, не пустили. О своей победе она узнает опосредованно. Также опосредованно модельер получит гран-при этого престижного французского форума.
Позже модельер обратится к художественным фильмам. Она выступит костюмером в таких лентах, как «Аэлита» Якова Протазанова, «Цирк» Григория Александрова, «Александр Невский» Сергея Эйзенштейна.
К сожалению, наследие Ламановой останется лишь в этих художественных картинах. Но даже по ним можно судить о великом таланте модельера. Создавая свои творения, Надежда Петровна навсегда вошла в историю моды двух совершенно противоположных эпох. При этом Ламанова сумела сохранить свою неповторимую индивидуальность.
